А я почувствовала, что совсем глупо и по-детски краснею до самых ушей.
– По-моему, ответ вполне очевиден, – пробормотала, пряча взгляд от смущения.
– Нет, родная, этот трюк мы уже проходили, он и в первый раз у тебя не удался, – с явным укором сказал магистр.
Посмотрела на него и поняла, что действительно играю с огнем: в сумраке спальни были прекрасно видны его отбрасывающие пламенные переливы глаза. Да, после того раза убедить его в моей искренности будет непросто.
Глубоко вдохнула, протяжно выдохнула, зажмурилась и сказала то, в чем не решалась признаться слишком давно:
– Я люблю тебя.
Его медленный, тягучий поцелуй заставил мои застывшие в напряжении мышцы расслабиться, окутывая нежностью.
Впрочем, распутывать из одеяла меня не спешили. И я почувствовала легкий отголосок горечи. Кто-то выучил меня слишком хорошо, чтобы, поддавшись эмоциям, не выяснить все до конца.
– Значит, это твой ответ? – тихо прошептал Дейм, покрывая мое лицо легкими поцелуями, и уточнил: – На мое предложение.
Действительно, он знает меня даже лучше, чем хотелось бы.
– Нет, – вздохнула я, понимая, что романтический настрой сейчас будет потерян окончательно и грядет разбор полетов. Конечно, я собиралась с ним объясниться, но надеялась, что это произойдет позже.
Дамиан, отстранившись, оперся спиной на спинку кровати, несколько мгновений чем-то шуршал в темноте, а потом я увидела сполох огонька, и по комнате разнесся запах табака.
«Довела», – с горечью подумала я.
Выбралась из плотного кокона, поправила сорочку, прикрылась одеялом и тоже села на кровати, с трудом сдерживая желание отнять у него сигарету и смять. Но сейчас я на это права не имею.
– Ты уезжаешь, – сказал Бриар сухо.
– Как ты… – начала я, но он не дал мне договорить.
– На столь отчаянные поступки ты всегда решаешься, прежде чем совершить что-то еще более отчаянное. А так как главный источник опасностей уже устранен, вариантов, что ты хочешь сделать, остается не так уж много.
И он был, как всегда, прав.
– Зачем, Касс? – устало спросил Дейм. – Зачем ты пришла ко мне сегодня? Зачем призналась?
Отвечать было стыдно и больно. Но врать и замалчивать я больше не собиралась.
– Потому что хотела запомнить и увезти с собой частичку того тепла, что ты всегда дарил мне. Хотела почувствовать, каково это, быть любимой. Хотела, чтобы у нас была хотя бы эта ночь, – под конец произнесла шепотом, понимая, насколько эгоистично это звучит, хотя и говорила «нас», имела в виду только себя.
– Неужели ты искренне считала, что после произошедшего я бы тебя отпустил? – судя по голосу, усмехнулся мужчина, а я жалела, что не могу разглядеть в темноте его лица. – Нет, Касс. Либо все, либо ничего. И пока на твоем пальчике не окажется мое кольцо, ничего бы между нами не было.
Что-то подобное я и подозревала, но до последнего надеялась, что мы оба утонем в чувствах.
– Если ты действительно любишь меня, то почему хочешь уйти? – с горечью в голосе спросил Дейм.
Я вздрогнула, яростно подавив в себе желание протянуть руку и прижаться к его груди, чтобы хоть немного унять ту боль, что сейчас ему доставляю.
– Почему ты каждый раз подпускаешь к себе все ближе, а потом отталкиваешь еще дальше? – снова подал он голос, а я, все же не выдержав, робко придвинулась к нему и все же опустила голову ему на плечо, а в следующее мгновение облегченно выдохнула, почувствовав, как он приобнял меня.
– Просто в этот раз я действительно боюсь тебя оттолкнуть, поэтому предпочту уйти первой, – тихо призналась я.
Рука, до этого медленно поглаживающая меня, застыла, и прозвучало требовательное:
– Объяснись!
Я вздохнула.
– Тебе понравилась последняя пара недель, что мы провели вместе?
– Глупый вопрос, Касс, – пробились в его голосе нотки раздражения. – Сама-то как думаешь? Мы наконец-то могли просто поговорить, и ты не пыталась сбежать и спрятаться. По крайней мере, мне так казалось.
– Нет, я не пряталась, но, к сожалению, все это было неправдой. – Плечо под моей головой напряглось. – Часто, когда мы с тобой находились рядом, я давила в себе рвущиеся наружу злость и разочарование. Мне хотелось дать тебе пощечину, а потом заорать, что это ты виноват в том, что Элидир умер так легко, а не мучился десяток лет от душевных терзаний, не страдал от осознания безысходности. Бывало, мы с тобой просто сидели и обсуждали книги, а в следующее мгновение я еле сдерживалась, чтобы не вскочить и не начать крушить все вокруг. Иногда во время обедов мне хотелось запустить бокалом в твоего отца и обвинить его в том, что он столько лет ничего не делал, чтобы найти убийцу моей семьи, а стоило чуть-чуть поупорствовать, и мы раскрыли все меньше чем за год! То я понимала, что все эти обиды безосновательны, то через минуту все внутри кипело от злости… Спасибо Флоре, благодаря ее тренировкам мне удавалось держать себя в руках.
– Касс… – попытался прервать меня Дамиан, но я не дала.
– Нет, помолчи, – заявила я, накрывая ладонью его рот. – Ты хотел услышать всю правду, так слушай. Я потеряла себя. Как и Рун. Мы с ним очень похожи. Он столько лет стремился воскресить жену, а я жаждала отомстить убийце. А теперь все закончилось нашим общим проигрышем. Только он после этого потерял желание жить, а я потерялась сама. Не знаю, кто я, чего хочу в жизни. Я боюсь своих порывов, безосновательной злости и того, что могу совершить. Меня до дрожи пугает то, насколько хорошо я понимаю все мотивы и чувства Элидира. Как долго я продержусь, прежде чем скачусь в то же сумасшествие?